В ярком созвездии имен известных деятелей культуры и искусства одно из почетных мест принадлежит художнику Александру Осмеркину (1892 - 1953 гг.). Интерес к творческому наследию талантливого колориста, которым справедливо считается А. Осмеркин, увеличивается с каждым годом. Младший из членов группы московских живописцев "Бубновый валет" в 1930-1940-х гг. он создал в СССР своеобразную мощную творческую школу, основой которой стали гуманизм и идея воспитания человека искусства.
  Елисаветград - центр степной Украины. Здесь в 1892 г. он сделал "свои первые шаги в жизнь". В этом городе прошли детство и юность Александра Осмеркина. Здесь он получил первое профессиональное художественное образование, учась в Вечерних рисовальных классах при земском реальном училище у талантливого живописца "художника-передвижника второго призыва" Феодосия Козачинского. Они часто ходили на природу, "это были уроки живописи с натуры, которые сопровождались ужением рыбы, варением ухи. Все было тепло и сердечно..." Так А. Осмеркин увлекся пейзажем, который стал для него не только любимым жанром, но и также своеобразной мастерской, откуда он черпал цветовую палитру своих произведений.
  Елисаветград на рубеже ХIХ и ХХ ст. с его эклектически-модерными "Палаццо" новых богачей из так называемых "реальных людей", электрическими фонарями на улицах, утренним гудением трамваев, афишами, извещавшими о музыкальных встречах, театральных спектаклях и художественных выставках, не мог не завораживать юного Шуру Осмеркина. Но довольно быстро тайна города исчезла, ибо существовал другой Елисаветград - чиновничий, насквозь проникнутый духом параграфа, регламентации и бюрократии, зараженный страшной имперской бациллой провинциальности, его личина не терпела талантов. Отпечаток этой личины сохранится и через годы. "Здесь печально и мрачно, погода-мряка, появились те же ощущения, как в юности, скорее бы вырваться", - напишет А. Осмеркин из города в 1930 г.
  В детстве от тяжелой атмосферы города А.Осмеркина спасала поэзия А. Пушкина и жизнь в доме брата его матери, известного в городе архитектора, выпускника Московского училища живописи, ваяния и зодчества Якова Васильевича Паученко. Как вспоминал сам А.Осмеркин: "Мой дядя привез с собой в провинциальный город стойкое увлечение живописью его современников (до К. Коровина), а вместе с ним множество рисунков, этюдов и пейзажей. Восхищение искусством ломало во мне заповедь сыновнего послушания. Я стал мечтать о занятиях живописью". Именно в доме Я. Паученко будущий профессор живописи А.Осмеркин найдет свои художественные предпочтения. Сначала он увлечется театром, принимая активное участие в домашних спектаклях, которые так любил его дядя. Это были сцены из украинского быта и классический театр Шекспира и Шиллера, фрагменты русской и украинской драмы и кукольные спектакли. Эмоциональные переживания того времени фиксируют рисунки А.Осмеркина 1900-х гг. "Романтическая сцена", "Кукольный театр", "Арлекин и Коломбина" и воспоминания современников. "Шура Осмеркин был заядлым театралом и, по-видимому, мечтал стать актером. Любил драпироваться в накидку и, перефразируя свою фамилию говорил: "Я - Кин Осьмой", - пишет елисаветградец, известный советский художник П. Покаржевский. И, наверное, Осмеркин стал бы актером, если бы однажды не встретил в журнале "Нива" репродукции с произведений М.Врубеля, творчество которого в корне изменило его взгляды на возможности живописи. Он увидел в нем реальную образность, отличающуюся от литературной иллюстративности академизма.
  В 1910 г. А. Осмеркин едет в Петербург, в Школу Общества поощрения художников при Академии, где год учится у Н.Рериха, но не находит того, что ищет - искусства, наполненного реальными переживаниями и ощущениями. 1911 г. - поступает в Киевское художественное училище, но и тут он встретит ту же самую мертвую петербургскую академичность, иногда украшенную картинами украинского быта. "Я блуждал в Петербурге и Киеве как мимо чуждого мне "мира искусства", так и мимо пресного эпигонства передвижничества. Среди моих педагогов не было П.П.Чистякова, за которым многие шли доверчиво и увлеченно. Исключение на то время составлял разве что И.Машков, к которому я хотел попасть находясь еще в Киеве", - признавался Александр Осмеркин.
  И. Машков был одним из основателей группы московских живописцев "Бубновый валет", с произведениями которых Осмеркин познакомился на так называемой "Независимой выставке" 1911 г. в Киеве. "Благодаря этой живописи, как-то сразу быстро сократилось расстояние, отделявшее меня от овладения цветом - наиболее сложного средства на пути овладения живописью". К тому же, эта живопись подтверждала идеи, заложенные французским художником Полем Сезанном, искусством которого уже тогда увлекался А.Осмеркин.
  В 1913 г. А.Осмеркин поступает в школу И.Машкова, а с 1914 г. уже участвует в выставках "Бубнового валета", и дальнейшая судьба художника связана с Москвой и Петроградом. Там складывается круг его знакомых и друзей, среди которых С.Есенин, О.Мандельштам, А.Ахматова (ее портрет работы А.Осмеркина 1939-40 г.г. находится в Литературном музее, г. Москва), П.Кончаловский, А.Лентулов, В.Куприн. В квартире А.Осмеркина всегда шумно и полно разного творческого люда, не утихают дискуссии о творчестве, событиях современности. Иногда на дверях появляется табличка "Приглашаю на вареники", но когда друзья расходятся, художник остается один. Один между Москвой и Ленинградом, с собственными мыслями об искусстве.
  Время от времени художник вспоминает Украину, приезжает в родной Елисаветград, который регулярно меняет свои названия в зависимости от идеологических капризов эпохи: Зиновьевск, Кирово, Кировоград. Каждый раз А.Осмеркин едет сюда с надеждой поработать, найти покой и опору, но каждый раз сталкивается со страшной чиновничьей бюрократией: "Хотел работать над заводским мотивом, но снова "пошла писать губерния"... Завтра попробую еще раз. Не выйдет - плюну..." Иногда вопросы вызывает сам внешний вид художника:. "Вид у меня настолько подозрительный, что и в дороге у меня спрашивают документы". Но несмотря на это, Осмеркин дома пишет портрет отца, портрет няни Евдокии Ульяновны, портрет соседского мальчика, несколько натюрмортов и одно из своих программных произведений - пейзаж-картину "Украина", за основу мотива которой художник взял реальную местность в районе села Лелековка (ныне окраина Кировограда).
  Скорее всего А.Осмеркин знал легенду о казаке Лелеке - основателе поселка. И выбор места для него был неслучаен. Ведь украинская культура не была только гостьей в семье Осмеркиных-Паученко. По воспоминаниям современников, отец А.Осмеркина, Александр Павлович, свободно разговаривал на украинском языке, часто использовал украинские прибаутки и поговорки. К тому же, он собирал редкие образцы народного творчества. Произведения из его коллекции мы встречаем в каталоге Первой Елисаветградской художественной выставки 1913 г. Кстати, на выставке экспонировались и произведения молодого А.Осмеркина как ученика Киевского художественного училища, рядом с картинами художников Южного общества передвижников Васильковским, Костанди, Судковским и др.
  С 1920-х гг. А.Осмеркин был в хороших приятельских отношениях с Анатолем Петрицким, бывал у него в гостях, они даже обменивались произведениями. Очень дорожил отношениями с Степаном Яремичем, известным художником и искусствоведом, знатоком русского и украинского искусства. Поэтому вероятнее всего, что А.Осмеркин достаточно хорошо ориентировался в процессах, происходивших в украинской культуре. И в картине "Украина" 1930 г. он изложил собственное обобщенное видение земли, на которой родился, и как ни странно, но образ Украины А.Осмеркина почти вторит словам И.Шевченко из поэмы "Сон".
  Странно, потому что в основном мы знаем А.Осмеркина как знатока поэзии Пушкина. Пушкин был для него практически вторым "я". Об этом упоминают все современники, но и сам Осмеркин еще в юности, по словам А. Нюренберга как-то замечал: "Во мне текут три крови - украинская, грузинская и русская, преимущество отдаю русской, потому что Пушкин - русский поэт". А здесь перед нами ярко вырисовываются слова Т.Г.Шевченко. Возможно, сюжет картины и стихотворения Шевченко - только стечение обстоятельств, но в художественно-мемориальном музее А.Осмеркина хранится "Кобзарь" издания 1932 г. с дарственной подписью отца А.Осмеркина: "Моя дитино! Згадуй про наше життя з тобою в Москві з 5.12.31 по 28.3.32 р. Міцно стискаю тебе в обіймах своїх. Твій батько". Надпись сделана на украинском языке, книга зачитанная и имеет пометки па полях. Анализируя некоторые произведения А.Осмеркина "Натюрморт с бандурой", "Гитара и лира", 1921 г., "Украинское село", 1931 г., "Натюрморт с подсолнухами" и сопоставляя их с фрагментами писем и выступлений художника по вопросам искусства, можно предположить, что перед А.Осмеркиным довольно долгое время стоял вопрос собственной самоидентификации, который он решает в пользу идеи утверждения искусства с сохранением его глубинных национальных черт, возможности свободного творчества как высшей цели человеческого существования.
  А.Осмеркин отдаст 30 лет преподавательской деятельности с единственной целью - создать людей с философией культуры, людей искусства. Сначала это был ВХУТЕМАС и ВХУТЕИН, потом Всероссийская Академия искусств, позже Московский и Ленинградский художественный институты. Но мастерская Осмеркина многим не нравилась, вызывала раздражение, ведь она не вписывалась в официальные рамки системы. В 1947-1948 гг. художник обвинен в формализме и отстранен от преподавательской работы. Запрещено принимать заказы и продавать свои произведения. Против него начато судебное дело, которое тянется до 1952 года. Но он продолжает работать до самой смерти в 1953 году он не выпускает кисти из рук, несмотря на тяжелую болезнь, вызванную трагическими событиями в его жизни. А его современник Александр Дейнека напишет о нем: "Рассеянный мягкий лирик, любитель поэзии, человек абсолютного живописного слуха, артист без всякого "делячества", беззаветно влюбленный в искусство, для которого оно было чем-то намного большим, чем любые практические мысли или вопросы тщеславия. Он прошел среди нас Дон Кихотом в искусстве". Но его донкихотство оставит живые плоды и даст большой урожай "шестидесятничества" и "тихого реализма" в СССР, которые постепенно подтачивали и разваливали скалу тоталитарного общества.